Коми-пермяки — взгляд со дна пропасти

*                        *                     *

Как и следовало ожидать, только что прошедший «Съезд коми-пермяцкого народа», организованный под руководством чиновников администрации Пермского края, стал весьма формальным мероприятием. Его назначение – галочка в соответствующей бюрократической клетке краевой «Программы гармонизации межнациональных отношений» напротив графы «коми-пермяки». В чём, кстати, чиновников нельзя и особо упрекать – не их это, не чиновничье дело, заниматься возрождением этнического самосознания и мобилизацией народа на возрождение.

Я люблю Коми-округ  и коми-пермяков, у меня связано  с этой землёй и этим народом много  тёплых и сентиментальных воспоминаний. Этому способствует и то, что бикультурные коми-пермяки во многих аспектах сохранили, законсервировали в себе, как ни странно, старую традиционную русскость. С культурологических позиций коми-пермяки часто более русские, чем сами русские, на сегодня в целом весьма вестернизированные и урбанизированные. Поэтому коми-пермяки для нас, уральских русских, представляют образ младшего брата в лучшем смысле этого слова. Это уменьшенная модель русского народа, в ускоренном, наглядном и несколько утрированном виде воспроизводящая, точнее, предвещающая русскую траекторию движения.

Какова же эта  траектория? Называя вещи своими именами, это, конечно же, вымирание под сладенькие разговоры о грядущем возрождении и национальном пробуждении. Нынешняя перепись, меньше чем за десятилетие слизнувшая четверть коми-пермяцкого народа, наглядно это показала.

Ярким симптомом ослабления и разложения любого тела, в том числе, народного являются инвазии агрессивных чужаков. Азербайджанские диаспоры на глазах почкуются в округе от района к району. Рубка, порой, криминальная, переработка и вывоз коми-пермяцкого леса на Кавказ, в Иран и Турцию поставлены здесь на широкую ногу. Азербайджанские метастазы в Парме углубляются и укореняются со всеми вытекающими последствиями: горящие лесопилки местных предпринимателей, хулиганство со стороны молодых джигитов, мордобой, безнаказанно изнасилованные девки. Местные сообщества, слабые, рыхлые, разобщённые, ничего не могут этому противопоставить. Силовики как самая сообразительная часть населения усиленно дружат с кавказцами, а точнее сплошь и рядом ложатся под них, всеми средствами не замечая кавказских шалостей и сурово наказывая своих за любые попытки дать пришлым колонизаторам отпор. Вот так у самого лесного народа забирают его леса.

Аналогичным образом  всё дорожное строительство в  округе по какой-то причине ведут  исключительно армяне. С ними меньше проблем, чем с азербайджанцами, но, тем не менее, возникает вопрос: неужели коми-пермяки не в состоянии сами заниматься дорожными работами? Это что, настолько высококвалифицированный труд? Быть может, для укладки асфальта в пермский суглинок необходимы тысячелетние секреты армянских мастеров, передаваемые от отца к сыну?! Или дело в лоббирующем интересы своих армянском чиновнике, засевшем много лет назад в нужном кресле в Кудымкаре? Чиновник-то молодец, что подсобляет своим, к нему вопросов нет, я только не понимаю, почему коми-пермяцкая элита давным-давно не выдавит его, отдавая таким образом значительный кусок бюджетного пирога и рабочих мест чужакам и предавая интересы своих. Впрочем, не мне, наверное, упрекать - равнодушие и предательство вождей это опять очень общая проблема коми-пермяков и русских.

Пара слов касательно пресловутой операции по торжественному надуванию старого-нового мыльного пузыря под названием Пермский край. Разумеется, объединение Коми-Пермяцкого автономного округа с Пермской областью с исчезновением первого из них — это большое надувательство, которое было необходимо тогдашнему губернатору области Юрию Трутневу для прыжка в его нынешнее министерское кресло. В этом прыжке он оттолкнулся от коми-пермяцкой головы, как от кочки, удачно подвернувшейся посреди топкой низинки. История, конечно же, весьма хамская. Ни газопроводов, ни белкомуров [проект железной дороги "БЕЛое море - КОМи - УРал" от Архангельска до Перми через Сыктывкар и Коми-Пермяцкий округ, задуман еще 15 лет назад, до сих пор не реализован. - прим. ред.], ни обещанного расцвета культуры коми-пермяки не увидели, и едва ли увидят в будущем. Но только не следует именно этим очередным мелким жульничеством власть предержащих объяснять нынешнее состояние коми-пермяков. Цена этого трутневского обмана — только лишь недополученная степень комфорта жизни в округе. Вымирание же и сопутствующая ассимиляция коми-пермяков происходят не из-за недостатка жизненного комфорта, а из-за отсутствия самой воли к жизни. Как в народе в целом, так и в элите. Более того, совершенно очевидно, что по мере прихода в округ газопроводов и железных дорог скорость разбавления, замещения и ассимиляции коми-пермяков будет только возрастать.

Давайте честно смотреть фактам в лицо. Коми-пермяцкий язык забывается не из-за того, что злая власть не даёт его преподавать, а из-за того, что родители не хотят учить  ему своих детей. Идентичность исчезает не из-за какой-то насильственной ассимиляции сверху, а из-за того, что, переезжая  в Пермь, коми-пермяки сами хотят поскорее забыть своё коми-пермячество. Это при том, что их здесь, в Перми, десятки тысяч, есть все возможности сохранять и развивать культуру и внутренние связи, но нет такого желания, если не брать в расчёт десяток энтузиастов. Стремительное размывание и растворение народа происходит не из-за того, что кто-то злонамеренным образом стимулирует смешение с другими нациями, а из-за того, что среднему коми-пермяку просто не приходит в голову блюсти чистоту своей этнической крови. А ведь именно это прочно заложено в культуре любого здорового народа, тем более, немногочисленного, и является условием его выживания.

Для исправления ситуации коми-пермякам как воздух нужны свои националисты. Какие политические программы они потом поднимут на флаг — воссоздание автономии, или уход из Пермского края и объединение с Республикой Коми, или что-то иное — это очень второстепенно. Главная их задача — убедить всех коми-пермяков в непреходящей ценности их древней биармийской культуры и их уникального набора расовых качеств одного из самых белых из ныне живущих народов мира. И даже тысяча приезжих горячих венгров или эмиссаров других родственных финноугорских народов не смогут сделать это за самих коми-пермяков.

Я готов приветствовать коми-национализм, которого я, к слову, в живой природе не встречал. Разумеется, если он не будет включать антирусских настроений в духе довольно обычного и неубедительного нытья других финно-угорских лидеров на тему: «Ах, если бы русские нас не обрусили, ух какие бы мы тогда сейчас были крутые...»

Если говорить о  настоящей здоровой националистической силе, а не о выпрашивании очередных дополнительных бюджетных подачек на затеи частного характера типа театра или книжного издательства, то вероятность её появления у коми-пермяков выглядит для меня, честно говоря, фантастично. Это должны быть очень энергичные люди в каком-то не смехотворном количестве, они должны развить коми-пермяцкую националистическую идеологию, распространить её среди населения, особенно среди молодёжи, а затем организовать для своего народа жёсткую и оперативную экономическую, политическую и культурную мобилизации во имя выживания. И народ при этом со своей стороны должен своих националистов поддержать и не предать, что ещё более фантастично. Например, совершенно очевидно, что помимо прочего одним из первых шагов такой мобилизации должен стать сухой закон во всех коми-пермяцких владениях. Фантастика, правда?.. А воссоздание всяческих автономий — дело, повторяю, даже не десятое, а стодвадцатое.

Есть ли хоть какие-то шансы на успех? Объективный анализ показывает, что, в общем-то, нет: время  и возможности упущены, да и были ли они, эти возможности... Но если бы я был коми-пермяком, то обязательно  бы попробовал. Ради чего ещё стоит  жить и умирать на этом свете, как  не ради спасения своего народа?