The Unified Mordvinian language\Единый мордовский язык
Совсем недавно в Мордовии возобновились разговоры о создании единого мордовского языка. Накануне в Саранске прошла конференция, в которой помимо лингвистов из Мордовии участвовали специалисты из Коми, Удмуртии, Венгрии, обсуждавшие различные аспекты создания единого мордовского языка.
Характерно, что имплицитные, вложенные в массив цельной речи идеологизированные воззвания о необходимости создания единого мордовского языка проскакивали и в выступлениях студентов МГУ им. Огарева на последней конференции ИФУСКО в Петрозаводске. Очевидно, необходимость создания единого мордовского языка - догма, с которой требуется соглашаться всем студентам факультета, верить в неё безоговорочно. Причём в процессе дискуссий с этими студентами выяснялось, что не все из них разделяют веру в необходимость единого мордовского языка или, по крайней мере, не соглашаются с тем, что создание единого мордовсокго языка - это адекватное решение проблемы малого использования эрзянского и мокшанского языков и их низкого социального статуса.
Этот вопрос необходимо обсуждать в финно-угорском пространстве и не оставлять его без внимания. Ведь в случае если полемика не будет организована, ничто не будет препятствовать тому, чтобы чиновники от лингвистики приняли исторически крайне недальновидное решение, которое сильно ударит и по мокшанскому, и по эрзянскому языкам.
Recently in Mordovia were renewed discussions about the necessity of unifying 2 autonomous mordvinian languages - erzya and moksha - in attempt of creating the unified language. Some days ago in Saransk on the base of the faculty of Mordvinian philology which plays the role of scientifical support of this idea was held the conference related to this attempt.
Also in the speeches of the students from Mordvinian state University at the latest IFUSCO was implicitely emphasized the necessity of the unified Mordvinian language. That means that this idea is like a dogma at the faculty which is need to be unreservedly and absolutely accepted. When I started to argue with the students about this attempt it was seen that they don't accept this idea at all and think that it would have negative effects or just they are not unreservedly sure that the declared idea is what is really need to be done for dissolvement of the problems of Moksha and Erzya languages.
This issue is need to be widely discussed, otherwise, the people who initiated this attempt won't have any obstacles on their way and it will be easy for them to start the process what can sufficiently be harmful for both Erzya and Moksha languages and the idebtitues of Erzya and Moksha people.
information\материалы по теме:
http://stolica-s.su/index.php?option=com_content&task=view&id=8151&Itemid=126 - о прошедшей недавно конференции - news about the conference in Saransk
http://erzianj.borda.ru/?1-17-0-00000007-000-0-0 - обсуждение на эрзянском форуме\discussion ath the Erzya forum
http://www.mordvarf.ru/konfsem - позиция сторонников единого мордовского языка\position of the initiators of the unifying process
Научно-практическая конференция
Единый мордовский литературный язык. За и против.
Вопрос о создании единого литературного языка возникал еще в 20-е годы прошлого столетия, а именно в годы появления периодической печати на мордовских языках, в виде первых газет, издаваемых на разных диалектах или, точнее, говорах мордовских языков. Это – Чинь стямо «Восход солнца» (Ульяновск 1920 г.), Якстере теште «Красная звезда» (Москва 1921 г.), Якстере сокиця «Красный пахарь» (Саратов 1921 г.), Од веле «Новое село» (Пенза 1924 г.).
Уже в 1922 году в газете «Якстере сокиця» высказано мнение о необходимости создания единого литературного языка (см. Приложение ЯС 1922, № 10, с. 3).
Позднее в 1924 году это же стремление более убедительно выражается в газете Якстере теште (см. Приложение ЯТ 1924, № 27, с. 3).
Особая активность и плодотворность в поиске и разработке литературных норм мордовских языков проявились в первой половине 30-х годов (1933-1935 гг.). К актуальнейшим вопросам нормализации литературных языков: выбору мордовских говоров за основу литературных языков, разработке и принятию орфографических правил и морфологических норм, установлению грамматической терминологии был посвящен ряд научно-языковых конференций (1933-1938 гг.).
В процессе бурных дискуссий по конкретным особенностям орфографии, морфологических форм, терминосистемы и основ алфавита (кириллицы или латиницы) на конференциях особое внимание проблеме единого литературного языка уделять не пришлось.
Однако, кому не безразлична была судьба мордовских (мокшанского и эрзянского) языков, вновь и вновь возвращались к проблеме путей их развития.
В 1955 году на научной конференции по вопросам мордовского языкознания известный филолог-лингвист М.Н.Коляденков сделал доклад на тему: «Образование и пути развития мокшанского и эрзянского литературных языков». Здесь мы приведем основные положения доклада , касающиеся общностей и возникших различий между мокшанским и эрзянским языками.
«…За последнее время в печати и устных выступлениях появились утверждения о том, что эрзянский и мокшанский языки в современном их состоянии являются не языками, а диалектами. Сторонники этого взгляда выдвигают проблему сближения мордовских литературных языков с тем, чтобы на основе этого сближения и в конечном счете их слияния прийти к единому общемордовскому языку.
Насколько разошлись мордовские, эрзя и мокша, языки в их современном состоянии, прекрасно прослеживается на материале этих языков: большие различия обнаруживаются как в словарном составе мордовских языков, так и в их грамматическом строе, и особенно в фонетике.
Прежде всего резкое различие между эрзянским и мокшанским языками наблюдаем в ударении. В мокшанском языке ударение, как правило, падает на первый слог слова: лумань «человек», пйшкодомс «крикнуть», тёждялгофтома «облегчение» и т.п. В эрзянском языке ударение может быть на любом слоге одного и того же слова: ломбнь и лумань «человек», пъжакадомс, пижбкадомс «крикнуть», шуждалгавтома, шождблгавтома, шождалгбвтома, шождалгавтума, шождалгавтомб «облегчение».
Существенно различаются эрзянский и мокшанский языки и по составу фонем: в эрзянском языке пять гласных фонем, в мокшанском языке – семь. Помимо пяти гласных а, о, у, э, и и (ы), имеющихся и в эрзянском и мокшанском языках, в мокшанском наличествуют еще две гласные фонемы – редуцированный гласный и фонема д.
Имеются особые звуки и в системе согласных. В эрзянском языке звуки р, л и й только звонкие. В мокшанском языке звуки р, л и й имеют и глухие пары, обозначаемые на письме знаками рх, лх, йх. Примеры: эрз. умарь «ягода», умарть (мн. число) «ягоды», мокш. марь «ягода», марьхть (мн. ч.) «ягоды», эрз. каль «ива», кальть (мн.ч.) «ивы», мокш. каль «ива», кальхть (мн.ч.) «ивы», эрз. ой «масло», ойть (мн.ч.) «масла», мокш. вай «масло», вайхть (мн.ч.) «масла» и т. под.
В эрзянском языке твердые согласные перед э не смягчаются: сень «того», но сэнь «синий», секс «потому», но сэкс «грязь», сельге «плевок», но сэльге «волокно» и т. под.
В мокшанском языке согласные перед э – только мягкие: седь «мост» (эрз. сэдь), сетьме «тихий» (эрз. сэтьме), сенем «синий» (эрз. сэнь), сери «высокий» (эрз. сэрей) и т. д.
При сравнении основного словарного фонда эрзянского языка с основным словарным фондом мокшанского языка выявляется следующая картина:
1. Обнаруживается значительное количество слов общих для обоих языков, однако различающихся в контексте ударением. Примеры: ведь «вода», мода «земля», вирь «лес», кал «рыба», ломань «человек», лов «снег», якамс «ходить», сермадомс «писать», кочкамс «выбрать», «избрать», морамс «петь» и т. под.
2. Значительное количество слов обнаруживается и разных, присущих только одному из этих языков.
Примеры: эрз. скал, мокш. тракс «корова», эрз. тарка, мокш. васта «место», эрз. реве, мокш. уча «овца», эрз. каська, мокш. седял «подполье», эрз. цеця, мокш панчф «цветок», эрз. олго, мокш. шужярь «солома», эрз. покш, мокш. оцю «большой», эрз. берянь, мокш. кальдяв «плохой», эрз. сюлмамс, мокш. сотомс «вязать», эрз. вейсэ, мокш. марса «вместе» и т. под.
3. Но громадное большинство слов, составляющих костяк обоих языков, - это слова разные по своему звуковому составу, но имеющие общую историческую основу.
Примеры: эрз. ойме, мокш. вайме «душа», эрз. сея, мокш. сява «коза», эрз. седей, мокш. седи «сердце», эрз. экше, мокш. эше «холод», эрз. ой, мокш. вай «масло», эрз. баяга, мокш. пайге «колокол», эрз. сывель, мокш. сиволь «мясо», эрз. чопода, мокш. шобда «темный», эрз. пезнамс, мокш. пезомс «завязнуть», эрз. куземс, мокш. куцемс «подняться», эрз. икеле, мокш. инголе «впереди», эрз. перька, мокш. перьфке «вокруг» и т. под.
Грамматически мордовские языки характеризуются: I) общей основой системы склонения, выражающейся в общности рядов склонения: 1) основного - эрз. кудо, мокш. куд «дом»; указательного - эрз. кудось, мокш. кудсь «дом тот»; 3) шести рядов притяжательного: а) ряд «мой» - эрз. кудом, мокш. кудозе «мой дом»; б) ряд «твой» - эрз. кудот, мокш. кудце «твой дом»; в) ряд «его» - эрз. кудозо, мокш. кудоц «его дом»; г) ряд «наш» - эрз. кудонок, мокш. кудоньке «наш дом»; д) ряд «ваш» - эрз. кудонк, мокш. кудонте «ваш дом»; е) ряд «их» - эрз. кудост, мокш. кудсна «их дом»;
II) общей основой системы спряжения, выражающейся:
а) в общности состава наклонений: 1) изъявительного – эрз. кандан, мокш. кандан «я несу»; 2) сослагательного - эрз. кандовлинь, мокш. кандолень «я принес бы»; 3) условного - эрз. кандындерян, мокш. кандондярян «если я принесу»; 4) желательного - эрз. кандыксэлинь, мокш. кандоксолень «я хотел принести»; 5) условно-сослагательного - эрз. кандындерявлинь, мокш. кандондерявлень «если бы я принес»; 6) повелительного - эрз. кандт, мокш. кантт «ты неси»;
б) в общности основы системы безобъектного и объектного спряжения: 1) безобъектного - эрз. кандан, мокш. кандан «я несу», эрз. кандтано, мокш. канттама «мы несем»; 2) объектного ряда «тебя» - эрз. кандтан, мокш. кантте «я тебя отнесу»; 4) объектного ряда «его» - эрз. кандса, мокш. кандса «я его отнесу»; 5) объектного ряда «нас» - эрз. кандсамизь, мокш. кандсамасть «ты нас отнесешь»; 6) объектного ряда «вас» - эрз. кандтадызь, мокш. канттядязь «я вас отнесу»; 7) объектного ряда «их» - эрз. кандсынь, мокш. кандсайне «я их отнесу»;
в) в общности основы системы сказуемостного изменения не глагола - эрз. студентан, мокш. студентан «я студент», эрз. одтано, мокш. оттама «мы молоды», эрз. тесэлинь, мокш. тясолень «я был здесь».
Несмотря, однако, на общность грамматической основы мордовских языков, мы обнаруживаем в грамматике этих языков и существенные различия. Различия относятся главным образом к системе флексий, различным окончаниям одних и тех же рядов склонения и спряжения, различным окончаниям одних и тех же падежей одного и того же ряда склонения и различным личным окончаниям одного и того же ряда спряжения. Это прекрасно видно из приведенных выше примеров рядов склонения и спряжения обоих языков. Во всей системе словоизменения мы найдем лишь небольшое количество совпадений форм. Общность, таким образом, мы обнаруживаем в исторической основе грамматики обоих языков, а расхождения – в современной системе флексий. Бросается в глаза, что основное склонение, как наиболее древнее, имеет меньше расхождений, тогда как в указательном и притяжательном склонениях – все разное.
Таким образом, анализируя основной словарный фонд мордовских языков и их грамматику, мы прослеживаем общности в древнейших пластах этих языков: в корнях слов, в основах грамматики. То, что общее в основном костяке словарного фонда – есть общность историческая: эрз. теле, мокш. тяла «зима», эрз. потомдомс, мокш. пандомс «заткнуть», «закупорить», эрз. сееде, мокш. сиде «частый» и т. под. (см. также приведенные выше примеры).
То, что общее в грамматике мордовских языков, также общность историческая: общие ряды склонения и ряды спряжения. Что касается форм современного словоизменения и грамматического оформления слов, то здесь имеем большие различия: эрз. кудом, мокш. кудозе «мой дом», эрз. кудозо, мокш. кудоц «его дом», эрз. сокиця, мокш. сокай «пашущий», эрз. соказь, мокш. сокаф «вспаханный», эрз. рудазов, мокш. рудазу «грязный», эрз. сэрей, мокш. сери «высокий» и т. под. (см. также приведенные выше примеры).
Современное словоизменение в мордовских языках, таким образом, представляет собою следующую картину:
1. В основном склонении в эрзянском языке 11 падежей, в мокшанском – 12. Причинный падеж в эрзянском языке отсутствует. Его значение выражается родительным с послелогами.
2. В указательном склонении в эрзянском языке 10 падежей, в мокшанском – 3: именительный, родительный, дательный. Прочие семь падежей в мокшанском языке отсутствуют, их значения выражаются родительным с послелогами.
3. В притяжательном склонении в эрзянском языке 8 падежей, в мокшанском – 10. Родительный и дательный в этом склонении у эрзя отсутствуют, их значения выражаются родительным и дательным указательного склонения с словами монь «мой», тонь «твой», сонзэ «его», минек «наш», тынк «ваш», сынст «их».
4. Окончания падежей, наличных в обоих языках, различные. Полного совпадения форм имеем в небольшом количестве случаев.
5. Глагольные окончания категорий, наличествующих в обоих языках, также различные. Полного совпадения форм и здесь наблюдаем в незначительном количестве случаев».
Далее, в этом же докладе М.Н.Коляденков отмечает: «Мы установили, что мордовские, мокшанский и эрзянский языки представляют собой результат распада общемордовского языка-основы, получившегося вследствие распада единого мордовского племени, говорившего на общем языке. Это позволяет нам утверждать о наличии общего древнемордовского языка и ставить проблемы его изучения (курсив наш). Ядро (большинство корневых слов и корней слов) основного словарного фонда и основы грамматики (основное склонение, общие ряды склонения и спряжения) современных мордовских, эрзянского и мокшанского языков сложились в общемордовской среде (в древнемордовском языке, почему современные мордовские, эрзянский и мокшанский, языки обнаруживают ярко выраженный общенародный (общемордовский) характер»
Позднее, начиная с 60-х гг, вплоть до 90-х гг. прошлого века, проблемам развития мордовских литературных языков особого внимания не уделялось, наоборот, в этот период по существу произошло их вытеснение из школы.
Только в начале 90-х годов, в связи с демократизацией общественной жизни научная и творческая интеллигенция обращается к проблемам национального возрождения, где особый интерес проявляется к состоянию мордовских языков.
По проблемам мокшанского и эрзянского языков в эти годы было издано ряд статей, а именно: «Основные тенденции развития мордовских языков» (Д.В.Цыганкин 1985), «Мордовские литературные языки: насущные проблемы» (Д.Т.Надькин 1993). Многие аспекты литературных языков конкретизированы и обобщены в ряде вузовских и школьных учебников и учебно-методических пособий, при составлении и издании словарей различного типа.
В 1992 году при Мордовском университете проведен симпозиум по теоретическим вопросам мордовских литературных языков, а в 1993 – на Республиканской языковой конференции «Язык: проблемы, нормы и перспективы» были пересмотрены и утверждены нормы мокшанской и эрзянской орфографии, орфоэпии и пунктуации.
Именно в эти годы в финно-угроведении возрождается идея объединения мокшанского и эрзянского литературных языков в единый общемордовский литературный язык.
Особенно активно она стала обсуждаться после 8 Международного конгресса финно-угроведов, прошедшего в Финляндии в г. Ювяскюля в 1995 году. Вопросам уральских литературных языков на конгрессе был специально посвящен семинар, где рассматривались возможности и способы создания единых литературных языков для тех финно-угорских народов, в которых в силу исторических причин были образованы параллельно нормы на двух или более диалектах.
Инициаторами единого литературного языка на семинаре выступили венгерские ученые Габор Зайц и Лаасло Керестеш и итальянский исследователь мордовских языков Данило Гено. В своих выступлениях они довольно аргументированно обосновали не только причины и необходимость, но и пути и способы создания единого литературного языка и его единой нормы. С этими аргументами можно ознакомиться, они опубликованы в книге «Zur Frage der uralischen Schriftsprachen» - «Вопросы ypaльских литературных языков» в Будапеште в 1995 году.
По сути все иностранные участники семинара одобрили идею создания у мордвы единого общемордовского литературного языка. Вот фрагменты мнений некоторых исследователей:
Габор Зайц: «…структуру и лексику двух мордовских литературных языков можно считать тождественной на 80 %, т.е. в среднем при сравнении можно заметить разницу только для каждого пятого языкового знака (морфологического или этимологического). Таким образом, с научной точки зрения языковые различия вряд ли мотивированы и кроме того нежелательны потому, что они мешают усилению единого национального сознания. Уменьшают шансы сохранения мордовского языка» (ВУЛЯ 1995: 42).
«Рассматривая вкратце положение мордовского народа, я считаю, что в наши дни, вне всякого сомнения, в последний раз в истории мордовский народ стоит перед выбором. Если мордовская интеллигенция и в том числе преподаватели и студенты университетов и высших школ признают важность единого мордовского национального самосознания в интересах сохранения мордовского языка и народа, они начнут бороться за единый национальный язык, являющийся одним из средств этого процесса» (ВУЛЯ 1995: 43-44).
Ласло Керестеш: «Я по-прежнему придерживаюсь того мнения (cp. Keresztes 1990.22) — и не я один, что различия между диалектами эрзя и мокша далеко не так велики, чтобы можно было говорить о двух разных языках. При трезвом подходе, путем объединения норм языка, его сознательным развитием, также эффективным школьным обучением и воспитанием ещё не поздно довести до сознания молодого поколения мордвы важность и значение единого национального сознания и национальной идентичности. Если этого не будет — даже в том случае, если мордовский народ и язык и сможет сохраниться на протяжении тысячелетий, — есть опасность потери национального самосознания, а затем и русифицирования. Для получения горячо желаемой автономии, самоопределения, права на пользование национальным языком необходимо выработать единый литературный язык, создать такой литературный язык, которым могли бы пользоваться в области обучения, науки, администрации, государственного управления» (ВУЛЯ 1995: 52).
«До сегодняшнего дня наиболее авторитетный исследователь мордовского языка и диалектов финн Хейкки Паасонен на протяжении всей своей деятельности занимался мордовскими языковыми явлениями, не различая их как с точки зрения истории, так и с точки зрения хрестоматии мордовского языка. На вопрос сколько мордовских языков существует я отвечаю в духе Хейкки Паасонена: один мордовский язык…должен быть! И сам я думаю, что разработка единого мордовского литературного языка в настоящее время является основополагающим вопросом единства мордовского языка и народа, а также становления мордовской нации. Скорейшее решение этого вопроса – ответственнейшая задача современного поколения мордовских ученых» (ВУЛЯ 1995: 55).
Данило Гено: «В 20-30 годы нашего века для мордовского народа были созданы два литературных языка: мокшанский и эрзянский. Основные расхождения между ними носят фонетический, грамматический и лексический характер. Однако эти различия в сущности не представляют собой непреодолимой преграды с точки зрения создания единого литературного мордовского языка. Действительно, указанные расхождения могут рассматриваться как диалектные варианты одного языка.
На мой взгляд, одной из посильных задач, встающих перед мордовской интеллигенцией, является содействие установлению такого общего языка посредством издательской деятельности, средств радио и телевидения» (ВУЛЯ 1995: 61).
В настоящее время эта идея начинает обсуждаться и в мордовской общественной среде, однако, к ней весьма неоднозначное отношение. Одни высказываются за, другие категорически против, третьи – ни за, ни против, т.е., как всегда, заняли ожидательную позицию, с расчетом, какая сторона одержит верх. На наш взгляд, создание единого литературного языка — это один из лучших путей реанимирования обоих мордовских литературных языков из четвертьфункционального их состояния. Почти каждый народ мира, говоря на многих диалектах родного языка, в течение ряда лет создал и создает свой единый литературный язык, так как — это высший уровень и символ его единства, государственности и познания мира. Если быть нации, народу, то он должен обязательно иметь вершину доминанта своей культуры которому имя — литературный язык. В свое время история сыграла злую шутку с мордовскими языками, создав из близких двух языков на базе родных их диалектов две литературные нормы. В результате их минимальной функциональности более чем 70 лет они стали почти неиспользуемыми; в мордовских селах говорят на своих говорах, в городах мокшане и эрзяне говорят между собой на русском языке. Создание единого литературного языка ровно в два раза облегчит возможности перехода от одностороннего мордовско-русского двуязычия к двустороннему двуязычию: мордовско-русскому и русско-мордовскому. Именно только в этих условиях поднимется престиж единого мордовского литературного языка на должный уровень. Тогда не будет русскоязычный человек гадать на кофейной гуще, какой из мордовских языков ему изучать — мокшанский или эрзянский. Правда, противники идеи единого литературного языка ищут «уникальность» в сложившихся двух литературных нормах, ссылаясь на то, что при создании единой литературной нормы мордва потеряет оба своих языка, в результате чего исчезнут сами. Такие панические суждения возникают потому, что мы, мордва, начиная со второй половины 30-х годов после профессоров А.П.Рябова и Ф.И.Петербургского по сути не занимаемся совершенствованием создавшихся языков, а просто держимся за них, «как бы чего не вышло». Но ведь есть элементарные аргументы, легко опровергающие панические суждения. При двух литературных нормах, как известно, до сих пор существует уникальный шокшанский диалект и сохранились граждане нескольких шокшанских сел. В настоящее время их дети в школе изучают мокшанский литературный язык и без особого напряжения овладевают им, а разговорным языком остается шокшанский диалект, основой которого является эрзянский язык. Этот факт по сути однозначно опровергает доводы тех, кто опасается потери мокшанского и эрзянского разговорных языков.
Языковеды знают, еще ни один литературный язык мира не уничтожил ни одного своего диалекта или говора. Общепризнанно, что даже тот диалект, на базе которого созданы литературные нормы, сохраняют и развивают свои уникальные особенности. Тем более, единая литературная норма не может никак посягать ни на один этнос. Эрзяне моего села Кеченьбие (Жабино) Ардатовского района от единого литературного языка не отвергнут свой говор и не превратятся в мокшан или инопланетян, что также мокшане села Мордовское Паево Ковылкинского района не станут эрзянами или инопланетянами. Естественно, единую литературную норму никто не собирается создать в одночасье. Эта работа многих десятков лет. Для этого потребуется работа специальной авторитетной комиссии, а также целого коллектива специалистов, постоянно работающих над кодификацией нормы языка. Безусловно, предстоит кропотливая работа с определенными трудностями.
Исходя из этого, аргументы о различиях между мокшанским и эрзянским языками, на которых обосновывалось М.Н.Коляденковым наличие двух литературных языков, на наш взгляд, являются не настолько бесспорными, чтобы отказаться от идеи создания единого мордовского литературного языка.
Во-первых, в фонетике: а). Никак нельзя считать препятствием для создания единого литературного языка, как это считает М.Н.Коляденков, различие между мокшанским и эрзянским языками в системе ударения, когда в мокшанском языке оно, как правило, падает на первый слог, а в эрзянском – на любой слог одного и того же слова и при этом не несет смыслоразличительную функцию. К тому же общеизвестно, что в письменной речи, как правило, ударение остается неиспользованным в обоих языках.
б). При различии в составе фонем: в эрзянском – 5, в мокшанском – 7; в системе согласных в мокшанском дополнительно – особые звуки рх, лх, йх. В едином литературном языке можно применить два пути разрешения проблемы. Первый – это параллельное использование фонетических форм, т.е. их варьирование, что широко практикуется и в других языках. Второй – нет необходимости – вводить в единую литературную норму из мокшанского труднопроизносимые согласные рх, лх, йх. Правда, по поводу таких предложений могут возникнуть суждения демагогического характера. Вот, мол, хотят ликвидировать особенности того или иного языка. А что, разве в современные мокшанский или эрзянский литературные языки введены все без исключения особенности их диалектов? Отнюдь нет, и об этом прекрасно осведомлены все, кто начинает изучать литературный язык в школе или даже в садике. Например, в говорах сел Кочкуровского района Республики Мордовия также наличествуют согласные рх, лх, йх, а в говорах Шугуровского диалекта эрзя-мордовского языка – фонема д и редуцированный ə . Однако эти фонетические особенности в эрзянском литературном языке, как известно, отсутствуют. Общеизвестно, что ни в одном из литературных языков мира не введены все особенности их говоров или диалектов.
Относительно лексической системы М.Н.Коляденков для обоснования двух литературных языков аргументами выдвигает: а) определенное количество слов, «… присущих только одному из языков, типа эрз. скал, мокш. тракс «корова», эрз. реве, мокш. уча «овца» и т. под.; б) «…слова разные по своему звуковому составу, но имеющие общую историческую основу», типа: эрз. ойме, мокш. вайме «душа», эрз. седей, мокш. седи «сердце» и т. д. Становится совсем непонятным или даже абсурдным, когда из лексических диалектизмов и, тем более, всевозможных заимствований создаются синонимические ряды мокшанского или эрзянского современных литературных языков, но эти же слова, оказывается, не могут выступать вариантами единого мордовского литературного языка. В последнем случае они, по мнению М.Н.Коляденкова, считаются различиями, мешающими объединению двух близкородственных литературных языков.
Учитывая вышесказанное, проблему различий можно решить за счет расширения синонимических рядов из исконной лексики, типа: э. паро, вадря; м. цеберь, диал. пара «хороший»; э. важодемс, м. покадемс, вместо русского роботамс «работать» и т.д. Например, в мокшанском лит. туця «туча» можно элементарно сменить древнемордовским пель/ пяль «туча» или в эрзянском русское заимствование шуба - мокшанским ор «шуба»; в эрзянском русск стол мокшанским тувор «стол»; в мокшанском русское народ — общемордовским раське «народ, нация». К тому же слово тувор в значении «стол» наличествует в говоре эрзянского села Иванцево Лукояновского района Нижегородской области. За последние годы при исследовании диалектов и говоров обоих мордовских языков обнаружено большое число общемордовских слов, которые до сих пор не зафиксированы или в мокшанском или в эрзянском литературных языках.
Работа по восстановлению исконной лексики существенно расширит и обогатит лексическую систему предлагаемого единого литературного языка. Наглядным примером этому служат многие литературные языки. Например, в финском литературном языке используются многие лексические диалектизмы из трех и более диалектов.
При рассмотрении грамматических особенностей М.Н.Коляденков перечисляет много основных черт, подтверждающих большую общность в самой структуре мокшанского и эрзянского языков. Вместе с тем, придерживаясь позиции распада общемордовского языка-основы ссылается на существенные различия, препятствующие, по его мнению, созданию единого литературного языка. Перечисленные М.Н. Коляденковым различия в морфологии действительно настораживают некоторых сторонников наличия двух литературных норм.
На наш взгляд, в мордовском языкознании создалось мнение, что литературная норма – это раз и навсегда установленная аксиома, когда она стала отождествляться с нормой экономической – «бухгалтерской», означающей, что за 1 трудодень обязательно нужно скосить косой в ручную 25 соток ржи. Хотя в общем языкознании при определения понятия литературной нормы общепризнано явление вариантности или вариативности. Например, в энциклопедическом словаре по лингвистике указывается: «однако литературная норма – это не только стабильный и унифицированный, но и значительно дифференцированный комплекс языковых средств, предполагающий сохранение целого ряда вариантов» (ЛЭС 1990: 337) .
Именно на основе теории вариантности и ее практического внедрения при создании единого языка можно преодолеть имеющиеся препятствия. Для разрешения проблем по морфологии в единый литературный язык можно допустить морфологические варианты обоих мордовских языков. Например, почему нельзя использовать параллельно формы инессива: мокш. кудса, эрз. кудосо «в доме» или формы датива: мокш. кудонди, эрз. кудонень «дому» и т.под., когда подобная грамматическая синонимия наличествует почти в каждом языке. Сравните в эрзянском: сон кортась тонь эйстэ и сон кортась тондеть «он говорил о тебе». В первом случае послеложная конструкция, во втором – использование формы отложительного падежа. Или эрз. молиндерявлиньгак и бути мон молевлиньгак «если бы я пошел». Или в рамках эрзянского литературного языка кундань нармунь и кундазь нармунь «пойманная птица» грамматическая синонимия используется, а включение в этот же синонимический ряд мокшанской формы кундаф нармонь «пойманная птица» при едином литературном языке следует считать различным, мешающим созданию единого языка. Разве может иметь место такой парадокс в грамматической логике?
В связи с морфологическими различиями Ласло Керестеш в той же статье также отмечает: «Литературной практике предстоит решить, какие варианты более приемлемы. По-моему, их параллельное использование – во всяком случае вначале – должно быть обязательно разрешено» (ВУЛЯ 1994: 54).
Несомненно как при создании норм единого языка, так и при овладении ими первоначально потребует определенного напряжения и усердия, так как появится дополнительный языковой материал. А разве без непосредственного изучения, например, мокшанка из Пензенской области может овладеть нормами современного мокшанского литературного языка или эрзянин из Бугурусланского района Оренбургской области будет знать систему и нормы современного эрзянского языка, когда эти нормы они слышат первый раз только в вузе. Без сомнения, нормы надо учить даже тому мокшанину или эрзянину, на базе чьих говоров созданы литературные языки.
По нашему мнению, основная трудность заключается не в создании единого мордовского литературного языка, не в поисках применения способов и методов ее создания, а в том, что мы – мокшане и эрзяне мало пользуемся своим мокшанским или эрзянским языками в процессе своей жизнедеятельности. Отсюда мы мало знаем лексическое богатство даже одного из этих языков: мокшанами – мокшанского, а эрзянами – эрзянского, а отсюда исходит всего общемордовского. Это отношение мокшан и эрзян к своим родным языкам весьма точно определила лектор финка Туула Невала, читавшая курс финского языка на филологическом факультете Мордовского госуниверситета. Выступая на III съезде мордовского народа, она сказала: «Плохо, что вы, мокшане и эрзяне, мало говорите на родных языках, но еще невежественнее, вы не слушаете друг друга, когда из вас кто-то говорит на родном языке. Я изучала и знаю только эрзянский язык, но вполне понимаю, когда со мной говорит мокшанин на родном языке».
Исходя из всего этого, обращение Главы Республики Мордовия Н.И.Меркушкина в Послании Государственному Собранию о необходимости формирования единого литературного языка становится весьма актуальным и безотлагательным.
Для реализации этой цели, вероятно, необходимо создать авторитетную комиссию и коллектив, которые под контролем широкой общественности, используя богатство обоих современных мордовских языков и опыт абсолютного большинства народов мира, имеющих единые литературные языки, будут формировать единый мордовский литературный язык.
Вместе с этим, параллельно факультативно ввести преподавание мокшанского языка для эрзи, а эрзянского – для мокши, начиная с садика. Чтобы yжe в детском возрасте эрзя и мокша знали, что в наших языках 85 % общего и максимум 15 % различий и непосредственно какие они. Процесс создания единой литературной нормы и система овладения общностью этих языков, а также раскрытия их разницы должны осуществляться компетентно и систематически.
Наряду с этим при четкой и последовательной организации процесса обучения главным условием совершенствования и развития предлагаемого единого мордовского литературного языка явится расширение его функций во всех сферах современного общества.
Председатель исполкома ООД АФУН РФ,
МОД мордовского народа
Мосин М.В
Характерно, что имплицитные, вложенные в массив цельной речи идеологизированные воззвания о необходимости создания единого мордовского языка проскакивали и в выступлениях студентов МГУ им. Огарева на последней конференции ИФУСКО в Петрозаводске. Очевидно, необходимость создания единого мордовского языка - догма, с которой требуется соглашаться всем студентам факультета, верить в неё безоговорочно. Причём в процессе дискуссий с этими студентами выяснялось, что не все из них разделяют веру в необходимость единого мордовского языка или, по крайней мере, не соглашаются с тем, что создание единого мордовсокго языка - это адекватное решение проблемы малого использования эрзянского и мокшанского языков и их низкого социального статуса.
Этот вопрос необходимо обсуждать в финно-угорском пространстве и не оставлять его без внимания. Ведь в случае если полемика не будет организована, ничто не будет препятствовать тому, чтобы чиновники от лингвистики приняли исторически крайне недальновидное решение, которое сильно ударит и по мокшанскому, и по эрзянскому языкам.
Recently in Mordovia were renewed discussions about the necessity of unifying 2 autonomous mordvinian languages - erzya and moksha - in attempt of creating the unified language. Some days ago in Saransk on the base of the faculty of Mordvinian philology which plays the role of scientifical support of this idea was held the conference related to this attempt.
Also in the speeches of the students from Mordvinian state University at the latest IFUSCO was implicitely emphasized the necessity of the unified Mordvinian language. That means that this idea is like a dogma at the faculty which is need to be unreservedly and absolutely accepted. When I started to argue with the students about this attempt it was seen that they don't accept this idea at all and think that it would have negative effects or just they are not unreservedly sure that the declared idea is what is really need to be done for dissolvement of the problems of Moksha and Erzya languages.
This issue is need to be widely discussed, otherwise, the people who initiated this attempt won't have any obstacles on their way and it will be easy for them to start the process what can sufficiently be harmful for both Erzya and Moksha languages and the idebtitues of Erzya and Moksha people.
information\материалы по теме:
http://stolica-s.su/index.php?option=com_content&task=view&id=8151&Itemid=126 - о прошедшей недавно конференции - news about the conference in Saransk
http://erzianj.borda.ru/?1-17-0-00000007-000-0-0 - обсуждение на эрзянском форуме\discussion ath the Erzya forum
http://www.mordvarf.ru/konfsem - позиция сторонников единого мордовского языка\position of the initiators of the unifying process
Научно-практическая конференция
Единый мордовский литературный язык. За и против.
Вопрос о создании единого литературного языка возникал еще в 20-е годы прошлого столетия, а именно в годы появления периодической печати на мордовских языках, в виде первых газет, издаваемых на разных диалектах или, точнее, говорах мордовских языков. Это – Чинь стямо «Восход солнца» (Ульяновск 1920 г.), Якстере теште «Красная звезда» (Москва 1921 г.), Якстере сокиця «Красный пахарь» (Саратов 1921 г.), Од веле «Новое село» (Пенза 1924 г.).
Уже в 1922 году в газете «Якстере сокиця» высказано мнение о необходимости создания единого литературного языка (см. Приложение ЯС 1922, № 10, с. 3).
Позднее в 1924 году это же стремление более убедительно выражается в газете Якстере теште (см. Приложение ЯТ 1924, № 27, с. 3).
Особая активность и плодотворность в поиске и разработке литературных норм мордовских языков проявились в первой половине 30-х годов (1933-1935 гг.). К актуальнейшим вопросам нормализации литературных языков: выбору мордовских говоров за основу литературных языков, разработке и принятию орфографических правил и морфологических норм, установлению грамматической терминологии был посвящен ряд научно-языковых конференций (1933-1938 гг.).
В процессе бурных дискуссий по конкретным особенностям орфографии, морфологических форм, терминосистемы и основ алфавита (кириллицы или латиницы) на конференциях особое внимание проблеме единого литературного языка уделять не пришлось.
Однако, кому не безразлична была судьба мордовских (мокшанского и эрзянского) языков, вновь и вновь возвращались к проблеме путей их развития.
В 1955 году на научной конференции по вопросам мордовского языкознания известный филолог-лингвист М.Н.Коляденков сделал доклад на тему: «Образование и пути развития мокшанского и эрзянского литературных языков». Здесь мы приведем основные положения доклада , касающиеся общностей и возникших различий между мокшанским и эрзянским языками.
«…За последнее время в печати и устных выступлениях появились утверждения о том, что эрзянский и мокшанский языки в современном их состоянии являются не языками, а диалектами. Сторонники этого взгляда выдвигают проблему сближения мордовских литературных языков с тем, чтобы на основе этого сближения и в конечном счете их слияния прийти к единому общемордовскому языку.
Насколько разошлись мордовские, эрзя и мокша, языки в их современном состоянии, прекрасно прослеживается на материале этих языков: большие различия обнаруживаются как в словарном составе мордовских языков, так и в их грамматическом строе, и особенно в фонетике.
Прежде всего резкое различие между эрзянским и мокшанским языками наблюдаем в ударении. В мокшанском языке ударение, как правило, падает на первый слог слова: лумань «человек», пйшкодомс «крикнуть», тёждялгофтома «облегчение» и т.п. В эрзянском языке ударение может быть на любом слоге одного и того же слова: ломбнь и лумань «человек», пъжакадомс, пижбкадомс «крикнуть», шуждалгавтома, шождблгавтома, шождалгбвтома, шождалгавтума, шождалгавтомб «облегчение».
Существенно различаются эрзянский и мокшанский языки и по составу фонем: в эрзянском языке пять гласных фонем, в мокшанском языке – семь. Помимо пяти гласных а, о, у, э, и и (ы), имеющихся и в эрзянском и мокшанском языках, в мокшанском наличествуют еще две гласные фонемы – редуцированный гласный и фонема д.
Имеются особые звуки и в системе согласных. В эрзянском языке звуки р, л и й только звонкие. В мокшанском языке звуки р, л и й имеют и глухие пары, обозначаемые на письме знаками рх, лх, йх. Примеры: эрз. умарь «ягода», умарть (мн. число) «ягоды», мокш. марь «ягода», марьхть (мн. ч.) «ягоды», эрз. каль «ива», кальть (мн.ч.) «ивы», мокш. каль «ива», кальхть (мн.ч.) «ивы», эрз. ой «масло», ойть (мн.ч.) «масла», мокш. вай «масло», вайхть (мн.ч.) «масла» и т. под.
В эрзянском языке твердые согласные перед э не смягчаются: сень «того», но сэнь «синий», секс «потому», но сэкс «грязь», сельге «плевок», но сэльге «волокно» и т. под.
В мокшанском языке согласные перед э – только мягкие: седь «мост» (эрз. сэдь), сетьме «тихий» (эрз. сэтьме), сенем «синий» (эрз. сэнь), сери «высокий» (эрз. сэрей) и т. д.
При сравнении основного словарного фонда эрзянского языка с основным словарным фондом мокшанского языка выявляется следующая картина:
1. Обнаруживается значительное количество слов общих для обоих языков, однако различающихся в контексте ударением. Примеры: ведь «вода», мода «земля», вирь «лес», кал «рыба», ломань «человек», лов «снег», якамс «ходить», сермадомс «писать», кочкамс «выбрать», «избрать», морамс «петь» и т. под.
2. Значительное количество слов обнаруживается и разных, присущих только одному из этих языков.
Примеры: эрз. скал, мокш. тракс «корова», эрз. тарка, мокш. васта «место», эрз. реве, мокш. уча «овца», эрз. каська, мокш. седял «подполье», эрз. цеця, мокш панчф «цветок», эрз. олго, мокш. шужярь «солома», эрз. покш, мокш. оцю «большой», эрз. берянь, мокш. кальдяв «плохой», эрз. сюлмамс, мокш. сотомс «вязать», эрз. вейсэ, мокш. марса «вместе» и т. под.
3. Но громадное большинство слов, составляющих костяк обоих языков, - это слова разные по своему звуковому составу, но имеющие общую историческую основу.
Примеры: эрз. ойме, мокш. вайме «душа», эрз. сея, мокш. сява «коза», эрз. седей, мокш. седи «сердце», эрз. экше, мокш. эше «холод», эрз. ой, мокш. вай «масло», эрз. баяга, мокш. пайге «колокол», эрз. сывель, мокш. сиволь «мясо», эрз. чопода, мокш. шобда «темный», эрз. пезнамс, мокш. пезомс «завязнуть», эрз. куземс, мокш. куцемс «подняться», эрз. икеле, мокш. инголе «впереди», эрз. перька, мокш. перьфке «вокруг» и т. под.
Грамматически мордовские языки характеризуются: I) общей основой системы склонения, выражающейся в общности рядов склонения: 1) основного - эрз. кудо, мокш. куд «дом»; указательного - эрз. кудось, мокш. кудсь «дом тот»; 3) шести рядов притяжательного: а) ряд «мой» - эрз. кудом, мокш. кудозе «мой дом»; б) ряд «твой» - эрз. кудот, мокш. кудце «твой дом»; в) ряд «его» - эрз. кудозо, мокш. кудоц «его дом»; г) ряд «наш» - эрз. кудонок, мокш. кудоньке «наш дом»; д) ряд «ваш» - эрз. кудонк, мокш. кудонте «ваш дом»; е) ряд «их» - эрз. кудост, мокш. кудсна «их дом»;
II) общей основой системы спряжения, выражающейся:
а) в общности состава наклонений: 1) изъявительного – эрз. кандан, мокш. кандан «я несу»; 2) сослагательного - эрз. кандовлинь, мокш. кандолень «я принес бы»; 3) условного - эрз. кандындерян, мокш. кандондярян «если я принесу»; 4) желательного - эрз. кандыксэлинь, мокш. кандоксолень «я хотел принести»; 5) условно-сослагательного - эрз. кандындерявлинь, мокш. кандондерявлень «если бы я принес»; 6) повелительного - эрз. кандт, мокш. кантт «ты неси»;
б) в общности основы системы безобъектного и объектного спряжения: 1) безобъектного - эрз. кандан, мокш. кандан «я несу», эрз. кандтано, мокш. канттама «мы несем»; 2) объектного ряда «тебя» - эрз. кандтан, мокш. кантте «я тебя отнесу»; 4) объектного ряда «его» - эрз. кандса, мокш. кандса «я его отнесу»; 5) объектного ряда «нас» - эрз. кандсамизь, мокш. кандсамасть «ты нас отнесешь»; 6) объектного ряда «вас» - эрз. кандтадызь, мокш. канттядязь «я вас отнесу»; 7) объектного ряда «их» - эрз. кандсынь, мокш. кандсайне «я их отнесу»;
в) в общности основы системы сказуемостного изменения не глагола - эрз. студентан, мокш. студентан «я студент», эрз. одтано, мокш. оттама «мы молоды», эрз. тесэлинь, мокш. тясолень «я был здесь».
Несмотря, однако, на общность грамматической основы мордовских языков, мы обнаруживаем в грамматике этих языков и существенные различия. Различия относятся главным образом к системе флексий, различным окончаниям одних и тех же рядов склонения и спряжения, различным окончаниям одних и тех же падежей одного и того же ряда склонения и различным личным окончаниям одного и того же ряда спряжения. Это прекрасно видно из приведенных выше примеров рядов склонения и спряжения обоих языков. Во всей системе словоизменения мы найдем лишь небольшое количество совпадений форм. Общность, таким образом, мы обнаруживаем в исторической основе грамматики обоих языков, а расхождения – в современной системе флексий. Бросается в глаза, что основное склонение, как наиболее древнее, имеет меньше расхождений, тогда как в указательном и притяжательном склонениях – все разное.
Таким образом, анализируя основной словарный фонд мордовских языков и их грамматику, мы прослеживаем общности в древнейших пластах этих языков: в корнях слов, в основах грамматики. То, что общее в основном костяке словарного фонда – есть общность историческая: эрз. теле, мокш. тяла «зима», эрз. потомдомс, мокш. пандомс «заткнуть», «закупорить», эрз. сееде, мокш. сиде «частый» и т. под. (см. также приведенные выше примеры).
То, что общее в грамматике мордовских языков, также общность историческая: общие ряды склонения и ряды спряжения. Что касается форм современного словоизменения и грамматического оформления слов, то здесь имеем большие различия: эрз. кудом, мокш. кудозе «мой дом», эрз. кудозо, мокш. кудоц «его дом», эрз. сокиця, мокш. сокай «пашущий», эрз. соказь, мокш. сокаф «вспаханный», эрз. рудазов, мокш. рудазу «грязный», эрз. сэрей, мокш. сери «высокий» и т. под. (см. также приведенные выше примеры).
Современное словоизменение в мордовских языках, таким образом, представляет собою следующую картину:
1. В основном склонении в эрзянском языке 11 падежей, в мокшанском – 12. Причинный падеж в эрзянском языке отсутствует. Его значение выражается родительным с послелогами.
2. В указательном склонении в эрзянском языке 10 падежей, в мокшанском – 3: именительный, родительный, дательный. Прочие семь падежей в мокшанском языке отсутствуют, их значения выражаются родительным с послелогами.
3. В притяжательном склонении в эрзянском языке 8 падежей, в мокшанском – 10. Родительный и дательный в этом склонении у эрзя отсутствуют, их значения выражаются родительным и дательным указательного склонения с словами монь «мой», тонь «твой», сонзэ «его», минек «наш», тынк «ваш», сынст «их».
4. Окончания падежей, наличных в обоих языках, различные. Полного совпадения форм имеем в небольшом количестве случаев.
5. Глагольные окончания категорий, наличествующих в обоих языках, также различные. Полного совпадения форм и здесь наблюдаем в незначительном количестве случаев».
Далее, в этом же докладе М.Н.Коляденков отмечает: «Мы установили, что мордовские, мокшанский и эрзянский языки представляют собой результат распада общемордовского языка-основы, получившегося вследствие распада единого мордовского племени, говорившего на общем языке. Это позволяет нам утверждать о наличии общего древнемордовского языка и ставить проблемы его изучения (курсив наш). Ядро (большинство корневых слов и корней слов) основного словарного фонда и основы грамматики (основное склонение, общие ряды склонения и спряжения) современных мордовских, эрзянского и мокшанского языков сложились в общемордовской среде (в древнемордовском языке, почему современные мордовские, эрзянский и мокшанский, языки обнаруживают ярко выраженный общенародный (общемордовский) характер»
Позднее, начиная с 60-х гг, вплоть до 90-х гг. прошлого века, проблемам развития мордовских литературных языков особого внимания не уделялось, наоборот, в этот период по существу произошло их вытеснение из школы.
Только в начале 90-х годов, в связи с демократизацией общественной жизни научная и творческая интеллигенция обращается к проблемам национального возрождения, где особый интерес проявляется к состоянию мордовских языков.
По проблемам мокшанского и эрзянского языков в эти годы было издано ряд статей, а именно: «Основные тенденции развития мордовских языков» (Д.В.Цыганкин 1985), «Мордовские литературные языки: насущные проблемы» (Д.Т.Надькин 1993). Многие аспекты литературных языков конкретизированы и обобщены в ряде вузовских и школьных учебников и учебно-методических пособий, при составлении и издании словарей различного типа.
В 1992 году при Мордовском университете проведен симпозиум по теоретическим вопросам мордовских литературных языков, а в 1993 – на Республиканской языковой конференции «Язык: проблемы, нормы и перспективы» были пересмотрены и утверждены нормы мокшанской и эрзянской орфографии, орфоэпии и пунктуации.
Именно в эти годы в финно-угроведении возрождается идея объединения мокшанского и эрзянского литературных языков в единый общемордовский литературный язык.
Особенно активно она стала обсуждаться после 8 Международного конгресса финно-угроведов, прошедшего в Финляндии в г. Ювяскюля в 1995 году. Вопросам уральских литературных языков на конгрессе был специально посвящен семинар, где рассматривались возможности и способы создания единых литературных языков для тех финно-угорских народов, в которых в силу исторических причин были образованы параллельно нормы на двух или более диалектах.
Инициаторами единого литературного языка на семинаре выступили венгерские ученые Габор Зайц и Лаасло Керестеш и итальянский исследователь мордовских языков Данило Гено. В своих выступлениях они довольно аргументированно обосновали не только причины и необходимость, но и пути и способы создания единого литературного языка и его единой нормы. С этими аргументами можно ознакомиться, они опубликованы в книге «Zur Frage der uralischen Schriftsprachen» - «Вопросы ypaльских литературных языков» в Будапеште в 1995 году.
По сути все иностранные участники семинара одобрили идею создания у мордвы единого общемордовского литературного языка. Вот фрагменты мнений некоторых исследователей:
Габор Зайц: «…структуру и лексику двух мордовских литературных языков можно считать тождественной на 80 %, т.е. в среднем при сравнении можно заметить разницу только для каждого пятого языкового знака (морфологического или этимологического). Таким образом, с научной точки зрения языковые различия вряд ли мотивированы и кроме того нежелательны потому, что они мешают усилению единого национального сознания. Уменьшают шансы сохранения мордовского языка» (ВУЛЯ 1995: 42).
«Рассматривая вкратце положение мордовского народа, я считаю, что в наши дни, вне всякого сомнения, в последний раз в истории мордовский народ стоит перед выбором. Если мордовская интеллигенция и в том числе преподаватели и студенты университетов и высших школ признают важность единого мордовского национального самосознания в интересах сохранения мордовского языка и народа, они начнут бороться за единый национальный язык, являющийся одним из средств этого процесса» (ВУЛЯ 1995: 43-44).
Ласло Керестеш: «Я по-прежнему придерживаюсь того мнения (cp. Keresztes 1990.22) — и не я один, что различия между диалектами эрзя и мокша далеко не так велики, чтобы можно было говорить о двух разных языках. При трезвом подходе, путем объединения норм языка, его сознательным развитием, также эффективным школьным обучением и воспитанием ещё не поздно довести до сознания молодого поколения мордвы важность и значение единого национального сознания и национальной идентичности. Если этого не будет — даже в том случае, если мордовский народ и язык и сможет сохраниться на протяжении тысячелетий, — есть опасность потери национального самосознания, а затем и русифицирования. Для получения горячо желаемой автономии, самоопределения, права на пользование национальным языком необходимо выработать единый литературный язык, создать такой литературный язык, которым могли бы пользоваться в области обучения, науки, администрации, государственного управления» (ВУЛЯ 1995: 52).
«До сегодняшнего дня наиболее авторитетный исследователь мордовского языка и диалектов финн Хейкки Паасонен на протяжении всей своей деятельности занимался мордовскими языковыми явлениями, не различая их как с точки зрения истории, так и с точки зрения хрестоматии мордовского языка. На вопрос сколько мордовских языков существует я отвечаю в духе Хейкки Паасонена: один мордовский язык…должен быть! И сам я думаю, что разработка единого мордовского литературного языка в настоящее время является основополагающим вопросом единства мордовского языка и народа, а также становления мордовской нации. Скорейшее решение этого вопроса – ответственнейшая задача современного поколения мордовских ученых» (ВУЛЯ 1995: 55).
Данило Гено: «В 20-30 годы нашего века для мордовского народа были созданы два литературных языка: мокшанский и эрзянский. Основные расхождения между ними носят фонетический, грамматический и лексический характер. Однако эти различия в сущности не представляют собой непреодолимой преграды с точки зрения создания единого литературного мордовского языка. Действительно, указанные расхождения могут рассматриваться как диалектные варианты одного языка.
На мой взгляд, одной из посильных задач, встающих перед мордовской интеллигенцией, является содействие установлению такого общего языка посредством издательской деятельности, средств радио и телевидения» (ВУЛЯ 1995: 61).
В настоящее время эта идея начинает обсуждаться и в мордовской общественной среде, однако, к ней весьма неоднозначное отношение. Одни высказываются за, другие категорически против, третьи – ни за, ни против, т.е., как всегда, заняли ожидательную позицию, с расчетом, какая сторона одержит верх. На наш взгляд, создание единого литературного языка — это один из лучших путей реанимирования обоих мордовских литературных языков из четвертьфункционального их состояния. Почти каждый народ мира, говоря на многих диалектах родного языка, в течение ряда лет создал и создает свой единый литературный язык, так как — это высший уровень и символ его единства, государственности и познания мира. Если быть нации, народу, то он должен обязательно иметь вершину доминанта своей культуры которому имя — литературный язык. В свое время история сыграла злую шутку с мордовскими языками, создав из близких двух языков на базе родных их диалектов две литературные нормы. В результате их минимальной функциональности более чем 70 лет они стали почти неиспользуемыми; в мордовских селах говорят на своих говорах, в городах мокшане и эрзяне говорят между собой на русском языке. Создание единого литературного языка ровно в два раза облегчит возможности перехода от одностороннего мордовско-русского двуязычия к двустороннему двуязычию: мордовско-русскому и русско-мордовскому. Именно только в этих условиях поднимется престиж единого мордовского литературного языка на должный уровень. Тогда не будет русскоязычный человек гадать на кофейной гуще, какой из мордовских языков ему изучать — мокшанский или эрзянский. Правда, противники идеи единого литературного языка ищут «уникальность» в сложившихся двух литературных нормах, ссылаясь на то, что при создании единой литературной нормы мордва потеряет оба своих языка, в результате чего исчезнут сами. Такие панические суждения возникают потому, что мы, мордва, начиная со второй половины 30-х годов после профессоров А.П.Рябова и Ф.И.Петербургского по сути не занимаемся совершенствованием создавшихся языков, а просто держимся за них, «как бы чего не вышло». Но ведь есть элементарные аргументы, легко опровергающие панические суждения. При двух литературных нормах, как известно, до сих пор существует уникальный шокшанский диалект и сохранились граждане нескольких шокшанских сел. В настоящее время их дети в школе изучают мокшанский литературный язык и без особого напряжения овладевают им, а разговорным языком остается шокшанский диалект, основой которого является эрзянский язык. Этот факт по сути однозначно опровергает доводы тех, кто опасается потери мокшанского и эрзянского разговорных языков.
Языковеды знают, еще ни один литературный язык мира не уничтожил ни одного своего диалекта или говора. Общепризнанно, что даже тот диалект, на базе которого созданы литературные нормы, сохраняют и развивают свои уникальные особенности. Тем более, единая литературная норма не может никак посягать ни на один этнос. Эрзяне моего села Кеченьбие (Жабино) Ардатовского района от единого литературного языка не отвергнут свой говор и не превратятся в мокшан или инопланетян, что также мокшане села Мордовское Паево Ковылкинского района не станут эрзянами или инопланетянами. Естественно, единую литературную норму никто не собирается создать в одночасье. Эта работа многих десятков лет. Для этого потребуется работа специальной авторитетной комиссии, а также целого коллектива специалистов, постоянно работающих над кодификацией нормы языка. Безусловно, предстоит кропотливая работа с определенными трудностями.
Исходя из этого, аргументы о различиях между мокшанским и эрзянским языками, на которых обосновывалось М.Н.Коляденковым наличие двух литературных языков, на наш взгляд, являются не настолько бесспорными, чтобы отказаться от идеи создания единого мордовского литературного языка.
Во-первых, в фонетике: а). Никак нельзя считать препятствием для создания единого литературного языка, как это считает М.Н.Коляденков, различие между мокшанским и эрзянским языками в системе ударения, когда в мокшанском языке оно, как правило, падает на первый слог, а в эрзянском – на любой слог одного и того же слова и при этом не несет смыслоразличительную функцию. К тому же общеизвестно, что в письменной речи, как правило, ударение остается неиспользованным в обоих языках.
б). При различии в составе фонем: в эрзянском – 5, в мокшанском – 7; в системе согласных в мокшанском дополнительно – особые звуки рх, лх, йх. В едином литературном языке можно применить два пути разрешения проблемы. Первый – это параллельное использование фонетических форм, т.е. их варьирование, что широко практикуется и в других языках. Второй – нет необходимости – вводить в единую литературную норму из мокшанского труднопроизносимые согласные рх, лх, йх. Правда, по поводу таких предложений могут возникнуть суждения демагогического характера. Вот, мол, хотят ликвидировать особенности того или иного языка. А что, разве в современные мокшанский или эрзянский литературные языки введены все без исключения особенности их диалектов? Отнюдь нет, и об этом прекрасно осведомлены все, кто начинает изучать литературный язык в школе или даже в садике. Например, в говорах сел Кочкуровского района Республики Мордовия также наличествуют согласные рх, лх, йх, а в говорах Шугуровского диалекта эрзя-мордовского языка – фонема д и редуцированный ə . Однако эти фонетические особенности в эрзянском литературном языке, как известно, отсутствуют. Общеизвестно, что ни в одном из литературных языков мира не введены все особенности их говоров или диалектов.
Относительно лексической системы М.Н.Коляденков для обоснования двух литературных языков аргументами выдвигает: а) определенное количество слов, «… присущих только одному из языков, типа эрз. скал, мокш. тракс «корова», эрз. реве, мокш. уча «овца» и т. под.; б) «…слова разные по своему звуковому составу, но имеющие общую историческую основу», типа: эрз. ойме, мокш. вайме «душа», эрз. седей, мокш. седи «сердце» и т. д. Становится совсем непонятным или даже абсурдным, когда из лексических диалектизмов и, тем более, всевозможных заимствований создаются синонимические ряды мокшанского или эрзянского современных литературных языков, но эти же слова, оказывается, не могут выступать вариантами единого мордовского литературного языка. В последнем случае они, по мнению М.Н.Коляденкова, считаются различиями, мешающими объединению двух близкородственных литературных языков.
Учитывая вышесказанное, проблему различий можно решить за счет расширения синонимических рядов из исконной лексики, типа: э. паро, вадря; м. цеберь, диал. пара «хороший»; э. важодемс, м. покадемс, вместо русского роботамс «работать» и т.д. Например, в мокшанском лит. туця «туча» можно элементарно сменить древнемордовским пель/ пяль «туча» или в эрзянском русское заимствование шуба - мокшанским ор «шуба»; в эрзянском русск стол мокшанским тувор «стол»; в мокшанском русское народ — общемордовским раське «народ, нация». К тому же слово тувор в значении «стол» наличествует в говоре эрзянского села Иванцево Лукояновского района Нижегородской области. За последние годы при исследовании диалектов и говоров обоих мордовских языков обнаружено большое число общемордовских слов, которые до сих пор не зафиксированы или в мокшанском или в эрзянском литературных языках.
Работа по восстановлению исконной лексики существенно расширит и обогатит лексическую систему предлагаемого единого литературного языка. Наглядным примером этому служат многие литературные языки. Например, в финском литературном языке используются многие лексические диалектизмы из трех и более диалектов.
При рассмотрении грамматических особенностей М.Н.Коляденков перечисляет много основных черт, подтверждающих большую общность в самой структуре мокшанского и эрзянского языков. Вместе с тем, придерживаясь позиции распада общемордовского языка-основы ссылается на существенные различия, препятствующие, по его мнению, созданию единого литературного языка. Перечисленные М.Н. Коляденковым различия в морфологии действительно настораживают некоторых сторонников наличия двух литературных норм.
На наш взгляд, в мордовском языкознании создалось мнение, что литературная норма – это раз и навсегда установленная аксиома, когда она стала отождествляться с нормой экономической – «бухгалтерской», означающей, что за 1 трудодень обязательно нужно скосить косой в ручную 25 соток ржи. Хотя в общем языкознании при определения понятия литературной нормы общепризнано явление вариантности или вариативности. Например, в энциклопедическом словаре по лингвистике указывается: «однако литературная норма – это не только стабильный и унифицированный, но и значительно дифференцированный комплекс языковых средств, предполагающий сохранение целого ряда вариантов» (ЛЭС 1990: 337) .
Именно на основе теории вариантности и ее практического внедрения при создании единого языка можно преодолеть имеющиеся препятствия. Для разрешения проблем по морфологии в единый литературный язык можно допустить морфологические варианты обоих мордовских языков. Например, почему нельзя использовать параллельно формы инессива: мокш. кудса, эрз. кудосо «в доме» или формы датива: мокш. кудонди, эрз. кудонень «дому» и т.под., когда подобная грамматическая синонимия наличествует почти в каждом языке. Сравните в эрзянском: сон кортась тонь эйстэ и сон кортась тондеть «он говорил о тебе». В первом случае послеложная конструкция, во втором – использование формы отложительного падежа. Или эрз. молиндерявлиньгак и бути мон молевлиньгак «если бы я пошел». Или в рамках эрзянского литературного языка кундань нармунь и кундазь нармунь «пойманная птица» грамматическая синонимия используется, а включение в этот же синонимический ряд мокшанской формы кундаф нармонь «пойманная птица» при едином литературном языке следует считать различным, мешающим созданию единого языка. Разве может иметь место такой парадокс в грамматической логике?
В связи с морфологическими различиями Ласло Керестеш в той же статье также отмечает: «Литературной практике предстоит решить, какие варианты более приемлемы. По-моему, их параллельное использование – во всяком случае вначале – должно быть обязательно разрешено» (ВУЛЯ 1994: 54).
Несомненно как при создании норм единого языка, так и при овладении ими первоначально потребует определенного напряжения и усердия, так как появится дополнительный языковой материал. А разве без непосредственного изучения, например, мокшанка из Пензенской области может овладеть нормами современного мокшанского литературного языка или эрзянин из Бугурусланского района Оренбургской области будет знать систему и нормы современного эрзянского языка, когда эти нормы они слышат первый раз только в вузе. Без сомнения, нормы надо учить даже тому мокшанину или эрзянину, на базе чьих говоров созданы литературные языки.
По нашему мнению, основная трудность заключается не в создании единого мордовского литературного языка, не в поисках применения способов и методов ее создания, а в том, что мы – мокшане и эрзяне мало пользуемся своим мокшанским или эрзянским языками в процессе своей жизнедеятельности. Отсюда мы мало знаем лексическое богатство даже одного из этих языков: мокшанами – мокшанского, а эрзянами – эрзянского, а отсюда исходит всего общемордовского. Это отношение мокшан и эрзян к своим родным языкам весьма точно определила лектор финка Туула Невала, читавшая курс финского языка на филологическом факультете Мордовского госуниверситета. Выступая на III съезде мордовского народа, она сказала: «Плохо, что вы, мокшане и эрзяне, мало говорите на родных языках, но еще невежественнее, вы не слушаете друг друга, когда из вас кто-то говорит на родном языке. Я изучала и знаю только эрзянский язык, но вполне понимаю, когда со мной говорит мокшанин на родном языке».
Исходя из всего этого, обращение Главы Республики Мордовия Н.И.Меркушкина в Послании Государственному Собранию о необходимости формирования единого литературного языка становится весьма актуальным и безотлагательным.
Для реализации этой цели, вероятно, необходимо создать авторитетную комиссию и коллектив, которые под контролем широкой общественности, используя богатство обоих современных мордовских языков и опыт абсолютного большинства народов мира, имеющих единые литературные языки, будут формировать единый мордовский литературный язык.
Вместе с этим, параллельно факультативно ввести преподавание мокшанского языка для эрзи, а эрзянского – для мокши, начиная с садика. Чтобы yжe в детском возрасте эрзя и мокша знали, что в наших языках 85 % общего и максимум 15 % различий и непосредственно какие они. Процесс создания единой литературной нормы и система овладения общностью этих языков, а также раскрытия их разницы должны осуществляться компетентно и систематически.
Наряду с этим при четкой и последовательной организации процесса обучения главным условием совершенствования и развития предлагаемого единого мордовского литературного языка явится расширение его функций во всех сферах современного общества.
Председатель исполкома ООД АФУН РФ,
МОД мордовского народа
Мосин М.В
Ответы на эту тему форума
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Finalexei
-
Мордовия не единственный финно-угорский регион, где постоянно дебатируется вопрос о создании единого языка. В Карелии также усматривается необходимость единого карельского языка. Симптоматично, что этот вопрос поднимается не представителями народа, а представителями власти. Уже замечено, что вопрос единого языка вышел за пределы чисто лингвистической отрасли, и стал предметом политической дискуссии. Единый язык должен, по-мнению, ряда людей способствовать приданию ему статуса официального в Карелии.
Стоит обратить внимание, что наличие нескольких наречий не помешало в Марий Эл или в Мордовии придать языку статус официального.
Вопрос о создании единого языка всегда упирается в возможности, ресурсы и предпосылки. Необходимы ученые, языковеды, составители словарей, журналисты, которые будут внедрять новый язык в естественную среду. Единый язык - это научный вопрос.
В Карелии еще много лет назад был взят курс на создание единого языка. Однако действия общества и властей были диаметрально противоположными. От единой карелоязычной газеты отпочковалась "Vienan Karjala", а термино-орфографическая комиссия производила в свет новую терминологию на двух диалектов. Для создания единого языка нужно другое - максимально унифицировать новую терминологию и предпринимать попытку для сведения лексики. Через единую газету это сделать проще.
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Oli
-
http://www.kasparov.ru/material.php?id=4A1E697F64B06
Единый мордовский язык с политической точки зрения
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Ortem
-
Насколько я понимаю, нет документа, в котором бы указывалась программа действий по скрещиванию двух существующих языков в один и то, как именно это будет происходить, имеются лишь ссылки на зарубежных лингвистов со словами о 80%-ном сходстве лексического фонда двух языков. В удмуртском и коми языках также около 80% тождества словарного состава, но я себе плохо представляю, каким мог бы быть единый коми-удмуртский литературный язык сейчас. Насколько мне известно, эрзя и мокша языки разделились уже в 6 в. н.э., то есть до настоящего момента прошли длинный путь самостоятельного развития. То же самое и с народами, которые имеют свои собственные идентичности. Вполне возможно, что навязчивое создание единой мордовской идентичности (сами эрзя и мокша никогда себя так не идентифицировали, это экзоэтноним) грозит лишению субъектности двух народов и превращения их в единый квазисубъект. Возникает масса вопросов: на какой основе - мокшанской или эрзянской - будет проводиться соединение языков? Или на нейтральной - русской? И тогда новой, как бы возрождённой древней общности будет присвоено её русское обиходное имя вместо собственных? А если это совмещение будет происходить на русской платформе, то не будет ли этот новый язык ещё больше русифицирован? Если каркас нового языка будет выстроен заново, то не будут ли утеряны те "подпорки", которые удерживали мокшанский и эрзянский языки в их собственных структурах? Не будет ли утрачен дух обоих языков в ходе их конвергенции? На эти вопросы предстоит ответить инициаторам объединения языков. Выбор, конечно, остаётся за самими мокшанским и эрзянским народами. Готовы ли они избрать путь, предлагаемый инициаторами объединения языков, или же они посчитают нужным идти каждый по собственному пути, находя другие, более релевантные инструменты для решения проблем, связанных с невысоким имиджем мокша и эрзя языков и их ограниченным функционированием в обществе. Важно, чтобы механизмы, посредством которых будет приниматься решение, были легитимными и действительно отражали волю и интересы обоих народов, представителей большинства носителей эрзя и мокша идентичности.
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Сергу
-
С конца 20 века Мордовия превратилась в «край чудес», праздников и веселья, «пой да гуляй» - главный девиз этого дивного островка «мордовской государственности» в центре России.
Культурно-увеселительные мероприятия льются нескончаемой рекой, а вместе с ними безрезультатно утекают деньги из федерального бюджета на развитие культуры не существующей «единой мордвы».
Республиканские СМИ пропитаны ложью и сквернословием, об этом подробно изложено в статье «О ЛЕГИТИМНОСТИ, СВОБОДЕ СЛОВА В СМИ МОРДВЫ И О ЧЕМ ПОЮТ СОЛОВЬИ МОРДОВСКОЙ ИМПЕРИИ».
Не отстают от СМИ и члены Исполкома Межрегионального общественного движения мордовского (мокшанского и эрзянского) народа.
В своем заявлении об отношении к Конгрессу эрзян, проведенного 20 июня 2009 г. в г. Лукоянове Нижегородской области, они, посягнув на конституционные права эрзян, продемонстрировали свою анти-эрзянскую, а вместе с тем и антигосударственную позицию, так как эрзянский народ является частью российского народа с принадлежащими гражданскими правами, закрепленными в Конституции РФ и федеральных законах.
Мордовскими «общественными» демагогами нарушен основной закон государства, Закон РФ "О языках народов Российской Федерации", нормы международного права КОНВЕНЦИЯ 169, ЮНЕСКО и коренные народы
Заявление общественных деятелей «мордовского» народа является эталоном пустословия, лжи и отсутствием знания правовых норм, таково истинное «лицо», так называемого «исполкома мордовского народа», ибо нет другого названия этой «кучке мордвинов», не признающих законов светского государства.
В Мордовии с конца 90-х годов прошлого века для шельмования и уголовного преследования эрзянских активистов (людей, любящих эрзянский язык) и оппозиционных газет, используют слова «радикальный», «экстремист», «сепаратист». Этим же грязным методом воспользовались «исполкомовцы» при написании своего анти-национального эрзянского «сочинения».
Вот цитата из их «послания народу»: «..Как отдельные граждане из мордвы (мокшане и эрзяне), так и широкая общественность не только в Республике Мордовия, но и далеко за ее пределами, вплоть до зарубежья, глубоко обеспокоенные их экстремистскими взглядами, уже в течение 20 лет осуждают навязываемый «конгрессистами» сепаратизм».
Мордвины-исполкомовцы своим посланием «забежали вперед паровоза» по накатанной колее, пытаясь предвосхитить дальнейший ход событий. Однако, дорогу им перешёл Верховный суд Республики Мордовия, который 30 июня 2009 года решил: заявление прокурора РМ о прекращении деятельности независимой общественно-политической газеты «Эрзянь Мастор» оставить без удовлетворения. Далее «бегущую впереди паровоза мордовскую элиту» «закатал в асфальт» Верховный суд Российской Федерации, отказав мордовским властям в их иске по закрытию эрзянской независимой газеты "Эрзянь Мастор".
Таким образом, у «Фонда спасения эрзянского языка» на руках имеется решение суда, доказывающее отсутствие каких либо противоправных действий исходящих от фонда, а равно от Конгресса эрзян.
Вот так, уважаемый читатель и будущий делегат на «мордовский съезд», мы достоверно доказали клевету пастырей «мордовского народа».
Еще одна цитата из лицемерного сочинения-послания: «Нет необходимости вдаваться в подробности нового всплеска криков и эмоций по очередному «спасению эрзянского народа», изложенных в выступлениях новоявленных вождей, в их воззваниях и резолюциях, так, как содержание их давно известно, не только всей мордве (мокшанам и эрзянам), но и большинству жителей Поволжского региона и даже за его пределами».
Составители фальшивки с завидным постоянством апеллируют к «общественности и мордве» Мордовии, Поволжского региона и даже зарубежья. Надо полагать, под оной общественностью имеются в виду мордовские диаспоры, созданные мордовской властной структурой по всей России, а зарубежьем, скорее всего, является Венгрия, из которой дует ветерок «ЕМЯ» языка, являющегося великой провокацией против двух народов.
Мы настоятельно рекомендуем читателю ознакомиться с резолюциями Конгресса эрзянского народа, которые так «вежливо» обошёл в заявлении «исполком». Ознакомившись, вы сами сможете убедиться в отсутствие каких- либо политических требований или заявлений, все вопросы касались исключительно сохранения, развития, языка и культуры эрзян.
Напрашивается встречный вопрос: а не являются ли обыкновенным мордовским фашизмом обвинения в экстремизме, сепаратизме ни в чём не повинных людей, спасающих «душу народа» - язык?
Напомним читателю, «заявление» было сделано после того, как Верховный суд РМ не нашел в деятельности «Эрзянь Мастор» ни экстремизма, ни сепаратизма.
Следующая цитата из «сочинения» касается самоназвания эрзянского народа: ««Спасатели эрзянского языка» вновь нападают на объединительный этноним «Мордва». Нет необходимости доказывать, что именно под таким названием знают наш народ и в республике и в мире. Подавляющее большинство народа называют себя, в первую очередь, мордвой, а затем уже мокшей и эрзей».
Конституция РФ статья 26, дает законное право эрзянскому народу указывать свою национальность «Эрзя». Что касаемо «общего этнонима» «мордва», то ложность данной теории показано в статье «Конец мордовского ига или как профессор обесчестил мордву».
О том, каким образом власть Мордовии добилась превосходство в численности «мордвы» над эрзянами, вы подробно узнаете из статьи «Будьте бдительны! Нас хотят записать «мордвой»…», но, между прочим, заметим, численное превосходство не предполагает умаление гражданских прав эрзянского народа, о чем подробно изложено в главном законе РФ. Именно по этой причине 29 делегатов, как указано в заявлении, а в действительности - 31 делегат от эрзянского народа, не может не быть легитимным, то есть, независимо от численности делегатов, принятые в установленном порядке официальные документы эрзян правомерны. Впрочем, знанием законов «мордва» себя не утруждает, читая их «заявление», в этом убеждаешься на каждом шагу.
Интересна на наш взгляд еще одна цитата: «Относительно ««навязывания» чуждого эрзянам ЕМЯ – единого мордовского языка» Исполком Межрегионального общественного движения мордовского (мокшанского и эрзянского) народа считает, что это дело научных конференций, где данная тема может и должна обсуждаться,..»
Тут мордвинизаторы заговорили о научных конференциях, которые должны проводиться вокруг идеи создания «ЕМЯ», что ж, «хорошая» постановка вопроса и очередное умаление прав эрзянского народа на пользование родным языком!!!
Дело в том, что данное утверждение напрямую противоречит Конституции РФ ст. 26 п. 2, где сказано: «Каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения». Таким образом, научная конференция не вправе решать данный вопрос.
Но, раз уж «Исполком мордовского» народа считает, что это дело научных конференций, возникает три встречных логичных вопроса:
1. Почему глава Мордовии до своего «послания», где было заявлено о создании языка, не устраивал конференции или же гражданин Н.Меркушкин, имеющий образование инженера-электронщика, умнее всего эрзянского народа, а его юридическое право выше конституционного?
2. На создание «ЕМЯ» словарей (творчество демонстрировалось по ТВ и в интернете), чем охотно и, заметьте, не бескорыстно занимается гражданин М.Мосин, тратятся, бюджетные деньги. Являются ли данные затраты целевым расходованием бюджетных средств, если решение о создании ЕМЯ окончательно не принято?
3. Кто будет участвовать в конференции по созданию «ЕМЯ» языка, когда его основной создатель - гражданин М.Мосин и министр по национальной политике А.Лузгин не соблюдают законных прав эрзянского народа?
Читателю будет небезынтересно ознакомиться со статьей, написанной по следам интервью «Комсомолке» (ЦЕЛЬ МОРДОВСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА СОЗДАНИЕ ОДНОРОДНОЙ ЭТНИЧЕСКОЙ МАССЫ) М.Мосина, который является одним из «сочинителей» рассматриваемого заявления и А.Лузгина, который на эрзянском Конгрессе не смог ответить на вопрос, а зачем нужен «ЕМЯ» язык?
Что касается съезда мордовского народа, о котором говорится в заявлении «мордовского исполкома»: «Участники «конгресса» «протестуют» в отношении предстоящего съезда мордовского народа, пытаясь обвинить организаторов в нарушении процедуры выборов делегатов» (из заявления исполкома).
Подробно все нарушения, обнаруженные в ходе организации съезда «мордвинизаторов», проводящих антиэрзянскую политику, изложены в статье «КРУШЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ».
Тезис из заявления мордвы: «…имеется мордовский народ в этнографическом и языковом отношении с двумя близкими субэтносами, ни в одном из решений не допускали ни эрзянизацию, ни мокшанизацию, ни русификацию, а в мордвинизации вообще не было никакой необходимости, так как еще в начале I тыс. н.э. мы стали мордвой, и в этом наша история до сих пор нисколько не усомнилась».
Первая ее часть противоречит Конституции РФ, а именно п.2 ст. 29, которым запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Считая эрзян «субэтносом», «мордва» пропагандирует национальное превосходство по национальному, а так же по языковому признаку, что запрещено законом.
Утверждение «..в мордвинизации вообще не было никакой необходимости, так как еще в начале I тыс. н.э. мы стали мордвой, и в этом наша история до сих пор нисколько не усомнилась», является откровенной ложью или полным незнанием исторической действительности эрзянского народа. Миф о единстве эрзян с «мордвой» опровергается в частности разными территориями проживания, национальными языками, обычаями, нравами, вероисповеданием, одеждой, всем укладом жизни. Более того, в русских летописях сказано о войне между Пурешом и Пургазом, а так же запрете смешанных браков эрзян с мокшанами.
И в конце о тезисе: «Только слепой не может видеть усилий властей (как республиканских, так и федеральных), направленных на развитие национальных культур…. Сегодня Республику Мордовия считают подлинным центром притяжения мордовского населения…»
Действительно, только слепой не может видеть антинародных действий мордовской власти и членов исполкома «мордовского» народа. «Подлинный центр притяжения» мордовского населения занял крайне враждебную позицию по отношению к части населения России, а именно к эрзянам.
Заявление мордвинов, считающих себя вначале мордвой, а только потом «мокшанским, эрзянским» народом, является «плевком против ветра» в сторону эрзянского народа, от которого «потешному мордовскому исполкому» уже не отмыться.
Сможет ли население Мордовии во время праздников и веселья в начале 21 века осознать, что «потешный мордовский исполком», это не часть веселого мероприятия, а «инструмент» антигосударственного процесса, с помощью которого «мордовцы» намерены отнять гражданские права россиян.
Председатель исполкома эрзянского Конгресса
Терюшань Сергу
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Igor Brodsky
-
Не переходя на личности:
Производство "мордовского языка" - это скрещивание ужа с ежом. Главное следствие будет - резкое увеличение отрыва письменного языка от разговорного, усиления нарочитой искусственности, и далее - отторжение и эрзянами, и мокшанами. Мордовские языки, как и все финно-угорские в РФ, и так теряют носителей... Надо ли говорить, что письменный язык способен поддержать устную традицию, лишь будучи близок ей? В отношении "карельского языка" всё ещё хуже. "Общий знаменатель" собственно-карельского и ливвиковского, с моей точки зрения, невозможен... А что делать с людиками?.. И речь не сколько о лексике; грамматика - вот где страшная проблема. В любом случае получатся нежизнеспособные уродцы. И - на будущее дискуссии - предвижу упоминание Бубриха как автора "карельского языка" и т. д. Помните, что он составлял этот "язык" после того, как посидел в камере смертников... тут не то что "общекарельский" сочинишь, а хоть и "общефинно-угорский", какой хошь... что прикажете, то и будет.
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Erush Vezhai
-
Отношение простой эрзянки к бредовым и опасным идеям мордовских создателей ЕМЯ.
Нет языка – нет народа
Многие, кроме родного языка хотят знать ещё какой-то другой, а может быть, и несколько. В нашем городе, где я живу, есть объявления, где горожане приглашаются для обучения английскому разговорному языку. В школе я тоже изучала английский, но в жизни он мне не пригодился, и в памяти осталось от него немногое. Но все-таки, кроме своего русского языка, знаю разговорный эрзянский. Он самовольно овладел моим сознанием. Я его не изучала, но он остался со мной на всю жизнь. Я родом из Мордовии, росла среди эрзян, училась в школе вместе с эрзянами, общалась со своими одноклассниками на эрзянском языке. Для меня большое удовольствие доставляет чтение стихов и прозы на нём. Из Мордовии получаю газету «»Эрзянь Мастор», читаю её статьи и на русском языке и на эрзянском. Есть русский язык, есть эрзянский язык, есть народы, и я хочу чтобы эти языки и народы жили, процветали, как цветы на клумбе. И уверена, что со мной многие согласны, так как многие испытывают то же самое, что и я. Хочу подчеркнуть, многие, но не все.
Вот уже все сильней и все звучней пробиваются голоса, которые хотят сказать и уже говорят, что Эрзя и Мокша языки надо заменить на какой-то неведомый мордовский. На так называемый ЕМЯ. Прочитав последний номер газеты «Эрзянь Мастор», где есть статья об ЕМЯ, я вспомнила свое детство. К моей бабушке приходила женщина, приходила просто побеседовать, пообщаться. Я же была невольным их собеседником, вернее—слушателем. Разговор шел на русском языке, но через какое-то время гостья переходила на непонятный мне язык. Она говорила так: «Каборды, бубуорды, ходиборды, базаборды». Далее она продолжала свое «буборды», и моя память, кроме этих слов, больше ничего не сохранила: мне тогда было мало лет. Но, несмотря на малый возраст, я удивлялась этим её словам. Бабушка относилась к ним спокойно, а у меня же возник интерес, и решила спросить у неё: почему эта тетя так разговаривает. На мой вопрос бабушка она ответила коротко, что это её язык и придумала его сама. Бабушка долго это бурдыканье слушать не желала и, сославшись на занятость, гостью провожала. Мой интерес тоже быстро пропадал. И все тут же забывалось. Повзрослев, я поняла, что у этой женщины не все в порядке было со здоровьем. Её больная голова рождала бредовые идеи, придумывала новый язык, бурдыкая на нем. Люди, окружавшие её, хорошо все понимали. Её бредовые идеи не были опасными для других: она их не навязывала никому. Вспоминая эту женщину, я как-то невольно сопоставила её бред с внедрением мордовского вместо эрзянского и мокшанского языков.
Мне захотелось назвать это внедрение тоже бредом. Но в отличие от того бреда этот, связанный с «мордовским» языком, не просто бред. Он будет внедряться, он будет навязываться через детсады, школу, учреждения и т.д. Процесс этот пойдет, и, кажется, он уже шагает, и ведут его люди со знаниями и званиями. Этой заменой хотят отнять у народа, даже у двух народов, свой родной язык – самое дорогое. Хотят опять отнять родное. Опять…
Во время самой страшной войны 20-го столетия мы были детьми, у нас отнимала война отцов и матерей. Фашисты оставили нас сиротами. Теперь мы—люди пожилого возраста, но многие ещё трудятся, и снова отнимают. Теперь хотят отнять у нас, наших детей и внуков – язык. Тогда отнимали самое дорогое фашисты, а теперь кто пытается отнять у целого народа самое дорогое? Кто они? Войны нет, фашистов нет. Кто же они, эти люди, которые так алчно хотят замены двух древнейших языков на ЕМЯ? Мнение народа их не интересует, возмущение они не слышат, хотя хорошо понимают и знают, что без родного языка народ—толпа. А это кому-то очень хочется: вместо народа...– послужную толпу, ещё, как говорят, паству. Верить в это не хочется, ой, не хочется, а вот надо напомнить, что язык народа – святое. Покушаться на святое – грех. Грех без наказания не бывает. И оно, кто решится на этот грех, придет. Обязательно придет.
В.Синельникова, бывшая ученица
Дубенской ср.школы, г.Кранснодар
-
-
-
Erush Vezhai said:
-
Постоянная ссылка Ответил(а) Shkljaev Aleksej
-
Мне кажется, нужно учесть в какой политически нервной ситуации вам приходится боротся за свой язык.
Региональные власти прикрывая провалы по другим направлениям социально-экономического развития страны пытаются набрать дивиденты на теме единства России. "Давайте все сделаем единым и заодно и с экономим дважды!" их тезис.
Эрзя и мокша должны стать агентами социально-экономического развития региона- говорить обо всем о чем вы говорите, но только в ДА! стратегии и изнутри национальных культур.
Нужно продвигать мысль, что для успешного развития Единой мордовии просто необходимо существование двух языков, двух народов, нужно предложить видение и реальный механизм как культурное разноообразие коренных народов республики может стать ресурсом ее социально-экономического развития.
-
-
Игорь, мне вот, например, не известен сюжет о создании Бубрихом проекта единого карельского языка. Не могли бы Вы написать об этом поподробнее. Игорь, не знаете ли Вы, что двигало западными лингвистами (Г.Зайц, Л.Керестеш, Д.Гено), которые в конце 80-х годов высказывались за создание единого литературного мордовского языка? ведь их авторитет сейчас довольно прагматично используют учёные Мордовии, проводники идеи единого мордовского языка
Uralistica News
Пусъёс
Мокшень Валгярькс
© 2023 Created by Ortem.
При поддержке
